Эстетический хирург Эдгар Каминский один из немногих, кто сумел обрести настоящую популярность не только онлайн, но и офлайн. Он определенно самый продвинутый и эпатажный (в плане продвижения собственного бренда) представитель врачебного сообщества. Эдгар одним из первых начал умело использовать такие не традиционные для косметологии площадки как Periscope и Instagram, делать онлайн-трансляции и видеозаписи пластических операций. Но самое важно – это постоянное живое общение, когда на страничке хирурга каждый может обсудить операцию, ее результат и даже выиграть в конкурсе подобную операцию стоимостью несколько тысяч долларов.
Что стоит за такими трансляциями? Каково отношение к ним пациентов и докторов? Как они влияют на людей и работу доктора? Специально для нашего ресурса Эдгар Каминский дал эксклюзивное интервью, в котором ответил на эти и другие вопросы.
Идея трансляции пластических операций не нова. Но, как правило, она используется в профессиональных кругах (на всевозможных конгрессах, конференциях и т.п.) для специалистов. Соцсети же – пространство для всех. Почему возникла идея публиковать эти видео именно там?
Идея онлайн-трансляций пришла спонтанно. Сподвигло к этому появление Periscope для айфона, позволявшее транслировать онлайн (оно было первым, а сейчас уже это распространено повсеместно). При мысли о том, как я могу его использовать, и возникла такая идея. И я начал с инъекционных процедур. Большинство людей черпают информацию о тех или иных манипуляциях из интернета, в том числе и об «уколах красоты». И у них искажается понятие о том, как это происходит. Например, девушки считают, что если уколоть губы, то ты сразу будешь с большими распухшими губами, что это больно, это большая игла, кровь, потеря сознания и т.д. Но когда ты показываешь эту процедуру в прямом эфире, ничего не монтируя, то все становится на свои места. Кроме того, если я показываю процедуру или операцию в прямом эфире, то я уверен, что все пройдет хорошо: не будет кровотечения, человек не проснется во время операции… То есть люди мне доверяют, я открыт для пациентов, мне нечего скрывать от коллег. Возникают открытые доверительные отношения. И это на руку всем, в том числе и хирургам. Пациент иначе относится к операции, у него нет понятия, что хирургия – это когда режут скальпелем, кровь хлещет до потолка, как иногда показывают в фильмах. Все видят, что все происходит совсем по-другому, и это действительно очень помогает.
Вы отметили, что хирургам это на руку. А как к таким трансляциям в соцсеть относятся Ваши коллеги — доктора? Были ли негативные отзывы?
Отношение, безусловно, разное. Те, кто не транслируют операции – не очень довольны, кто транслирует – одобряют. Мы с коллегами обмениваемся опытом. Смотрим, как и что делать, задаем вопросы, обсуждаем. Форумы и конференции имеют ограничения во времени, проводятся нечасто. А в таком формате можно делиться опытом каждый день – не обязательно ждать весны или осени, следующего года, чтобы попасть на конференцию и это узнать или обсудить.
Кого больше среди обсуждающих Ваши трансляции – приверженцев и сторонников или наоборот негативно настроенных людей?
Я думаю, что это зависит от соцсети. К примеру, в Фейсбуке, более интеллектуальной сети, к этому относятся с пониманием: если человек не хочет смотреть, то и не смотрит, и в то же время там оставляют много позитивных отзывов. А вот в перископе аудитория, скорее, разделилась пополам. Там люди очень разные, присутствуют и школьники, и порой нецензурная лексика… Но постепенно это все отфильтровывается и остается такой себе «клуб по интересам». Мы же не транслируем операции, например, в маршрутке, на Крещатике или на бигбордах, не навязываем эти просмотры. Поэтому каждый делает свой выбор: интересно – смотрит.
Наверное, один из самых популярных вопросов (помимо восхищений работой доктора) под постами в таких трансляциях – знает ли пациентка о трансляции. Каким образом пациентки дают разрешение на публикацию? Интересно, многие ли из Ваших пациентов готовы на такой формат операции?
Безусловно, у нас подписывается документированное юридическое информированное согласие, в котором обязательно гарантируется соблюдение конфиденциальности. И во время процедуры вы не увидите лица, не сможете узнать человека. Но есть девочки, которые наоборот хотят, чтобы их узнали. Они говорят, что их будут смотреть подружки, мама, папа… Просят, чтобы показали все от начала и до конца: как будут входить в наркоз, выходить из него… Сложно понять, для чего это люди делают. Это ведь психологический стресс, и этими переживаниями человек, наверное, хочет поделиться с остальными, со своими близкими.
Трансляции ринопластики или маммопластики для Вас – это PR-кампания вашего бизнеса или формирование осведомленности у потенциальных пациентов, или же современная тенденция освещения жизни в соцсетях?
Думаю, что это все названное. Это, действительно, и модная тенденция показывать и делиться, и обучение пациента, и обучение врачей. Я не стараюсь показывать их много, так как это может быстро надоесть. Пока интересно – транслирую.
Как влияет на Ваш бизнес такой формат – после таких трансляций у Вас стало больше пациентов?
Думаю, больше. Пациент видит, что хирург не стесняется, не боится, он уверен в себе и своих силах, и доверие к нему возрастает. Врач не прячется, показывает, что операцию делает действительно он, демонстрирует, каким образом он это делает, и длится операция не 5 часов, а час или два. Для врача это тоже большой плюс.
Не считаете ли Вы, что популяризация через соцсети пластических операций, например, по увеличению груди, влечет за собой появление дисморфофобии, «синдрома глянца» у девушек?
С этим мы боремся, и я постоянно об этом говорю: я не прививаю эту красоту! Пациентка должна объяснить, зачем ей эта операция. То есть если это пришла мама, у которой грудь была, и она чувствует себя некомфортно после рождения ребенка, то почему бы не вернуть то, что было? Если у девочки откровенно некрасивый нос и ей это мешает, мы же не делаем его, как в журнале. Это как укладка, как спортзал… Мы немного улучшаем внешний вид человека. Безусловно, есть пациенты, у которых действительно дисморфофобия. Это то же самое, как если у человека появляются деньги, но отсутствует вкус, и он безобразно одевается. То же самое и в хирургии. Человек не понимает что красиво, что нет, живет в своем каком-то мире. Но с такими пациентами я не работаю. Если я вижу, что у пациента какая-то психологическая проблема – отказываю. Я беру на операцию только тех, кому действительно нужна помощь, кто уже справился с психологической проблемой, а остался только такой легкий хирургический штрих, чтобы довести все до конца.
Помимо пациентов с подобной психологической проблемой, каким пациентам вы еще можете отказать в проведении процедуры и по каким причинам?
Пациентам, которые не понимают что красиво, а что нет. Пациентам, с которыми мы не находим контакт в видении красоты. Если для человека красиво одно, а для меня другое, мы уже друг другу не подходим. Человеку, который не здоров физически (ведь перед операцией пациенты сдают анализы) – это все очень тщательно отслеживается.
Выбор врача – это один из важнейших факторов в исходе медицинского вмешательства. В Вашем буклете я тоже нашла фразу «Если вы уверены во враче, вы будете уверены и в результате». Как выбрать врача для операции?
Это сложно. Если мы говорим об операциях функциональных (к примеру, ортопедической – замена сустава или нейрохирургической), при которых за многое отвечает аппаратура, в таких случаях важно знать, где врач работает, где он стажировался, как много он оперирует… Если речь идет о красоте, то это сродни выбору Модного дома или ателье. Ведь у каждого хирурга свое видение красоты. Дорогих бутиков, Домов моды много, они все хорошие и у каждого своя клиентура. При этом каждый видит моду и стиль по-своему. И если тебе нравится этот бренд, ты покупаешь вещь этой марки. То же самое и с хирургами. Если нравятся его работы, значит «велкам», иди к этому доктору. Посмотрите его работы, пообщайтесь с доктором, поймите в каком мире он живет, узнайте, что для него красиво, как он воспринимает красоту. Ведь для разных хирургов красивая грудь может выглядеть по-разному.
Какие 3 главных совета Вы бы дали своим гипотетическим пациенткам перед ринопластикой или маммопластикой?
1) Сто раз подумать, нужна ли эта операция, так как обратной дороги не будет. Если просто разобрать нос и собрать, он уже не останется прежним, будет другим.
2) Понять, с чем связано желание себя изменить. Если это просто желание на фоне душевных переживаний, расставаний с любимым, желание кому-то понравиться – такую операцию делать нельзя, потому что однажды во вторник вы проснетесь и не полюбите себя. К этому нужно прийти.
3) Важно понимать все риски, все самые-самые большие и страшные осложнения, которые могут произойти. Возможно, сесть почитать в интернете или посмотреть те же трансляции. И если вы все это пережили, обдумали и до сих пор хотите это сделать, тогда приходите к врачу. А если что-то пугает, если есть сомнения «а может быть нет?», тогда лучше «нет».
Фото в статье: Игорь Лымарь