.jpg)
На «Голос страны» я попала случайно. Мне нравилось устраивать свою жизнь самостоятельно, я хотела преподавать, если хватит силы воли для бумаг и научных трудов, планировала заставлять студентов любить украинскую литературу.
Когда впервые приехала в Киев, была очень законсервирована в себе: я имела свои убеждения, свой мир, из которого не хотела выходить. Все, что противоречило ему, воспринимала как враждебное. Но как-то ассимилировалась.
До «Голоса страны» к подобным шоу относилась скептически – не воспринимала их и никогда не думала, что сама буду участвовать. Не верила, что из них получаются музыканты, артисты, а тут такой поворот судьбы: ну-ка, попробуй.
Нет песни или альбома «Океана Эльзы», которого бы я не слышала, не пережила, не пробовала играть на фортепиано. Но не считаю себя их фанаткой из-за того, что до знакомства со Святославом Вакарчуком никогда не была на концерте ОЕ – фанаты обычно ездят на концерты.
.jpg)
С солисткой группы «Один в каноэ» Ирой Швайдак мы не друзья, а хорошие знакомые по Львову. Ира уже пела свои песни, а меня тогда интересовали только народные. У кого-то даже возникла идея, чтобы мы пели вместе, но в то время я не собиралась становиться певицей или заниматься музыкой. Меня всегда поражала и вдохновляла их музыка, еще тогда, когда о ней никто не знал, когда мы слушали ее камерной аудиторией на музыкальных вечерах у Дзындры.
Основная мотивация на «Голосе» была не в том, чтобы победить, показать себя, а чтобы как можно больше людей услышали лемковские песни, чтобы поделиться тем, что я люблю, с людьми, творчество которых мне близко. Все же знают о гуцулах, а о лемках не слишком. Теперь знают.
Сначала мне казалось, что нет ничего лучше в мире, во Вселенной, в галактике, чем мой первый альбом. Затем я начала придираться к отдельным аранжировкам – там можно было сделать так, а там так, я себя загоняла в состояние дикого перфекционизма, когда казалось, что можно улучшать еще и еще. Святослав Вакарчук мне сказал: расслабься, лучше можно делать до бесконечности, главное – вовремя остановиться. Когда я это осознала, альбом вновь стал замечательным. К тому же, каждый live играет иначе, каждый раз я могу петь по-другому, с различными нюансами – и это то, что мне больше всего нравится в музыке.
Во Львове мы жили в маленькой квартире, и для того, чтобы записать песню, которая пришла в голову ночью, мне надо было дожить до утра и не забыть ее, а затем записать на диктофон под фортепиано. Теперь я могу встать среди ночи и напеть ее на диктофон.
Большинство песен для второго альбома были написаны в период работы над записью первого – меня просто накрыло. Я не могу сказать, что это будет что-то кардинально другое – хрустальный фольклор или рок, или джаз-поп, так же как и в отношении этого альбома: все его трактуют как поп. Такова ирония судьбы: я шла на «Голос страны» и говорила, что никогда не буду петь русскую попсу, и пою украинскую. Я стараюсь не привязываться к любым маркерам или рамкам –каждый воспринимает музыку эмоциями, внутренним чутьем, и необязательно это как-то называть.
Можно приобрести цинизм, иронию, но если в тебе есть чистота, подлинность, они остаются неизменными. Как цвет глаз. Мне кажется, цинизм и сентиментальность – это сочетаемые вещи.
Я – домашняя девочка, всегда жила с родителями, не вылетала из гнездышка дольше, чем на неделю. Сначала было тяжело самой в другом городе, даже болезненно, я могла в любое время сорваться и ехать во Львов.
.jpg)
Я никогда не сплю в поезде – просто не могу, остается или слушать музыку, или читать. Есть много книг и во Львове, и в Киеве, и электронную книгу, и в телефон накачала, и как только выдается свободная минута, я стараюсь читать. Мне бы хотелось получше ориентироваться в литературе – как раньше, когда я следила за всеми новинками. Но времени остается все меньше и меньше, и даже когда немного выпадает, хочется ни о чем не думать вообще.
Я хотела стать писательницей – училась на отделении «литературное творчество» во Львовском университете, поэтому можно сказать, что сейчас я работаю по специальности – пишу песни. Тексты в песнях для меня очень важны, но считаю, что мои тексты не появились бы сами по себе, без музыки, поэтому и воспринимать их нужно именно так. Есть такие песни, которые пишутся на одном дыхании – сразу слова и музыка. Мой любимый Богдан-Игорь Антоныч говорил, что он не пишет, а записывает. У меня нет такой поднебесной истории.
Клип «Тримай» снимали в 7 утра – спросонья я мало понимала, что происходит, просто делала все, что мне говорили. Я там не задействована физически – не танцую, не двигаюсь, меня переодевали, снимали макияж, что-то со мной делали, а я была, как баклажан. А потом посмотрела в зеркало и поняла, что что-то не то, это не я, и режиссер пошел мне на уступки, потому что, по его замыслу, даже мое лицо должно было быть полностью закамуфлированным и сливаться с интерьером. Он согласился, что это слишком для первого клипа.
К счастью, меня еще не настолько узнают, чтобы я должна была прятаться. Ясно, что появляется большая ответственность – не за то, чтобы иметь надлежащий вид, а чтобы не попасть в какую-то глупую ситуацию. Однажды я очень опаздывала, мне нужно было купить салфетки, и на кассе супермаркета меня просит пропустить женщина с огромной тележкой продуктов. Я сказала: не пропущу, потому что очень спешу. Она надулась на меня, а потом говорит: вы Кристина Соловий? Все закончилось автографом.
Когда я иссякаю, мне нужно побыть одной и побыть собой. Даже сон и еда не восстанавливают силы, а одиночество: различные мысли приходят в голову, иногда песни. Когда влюблена – голос звучит лучше. Влюбляюсь я очень часто, поэтому у меня и появилось уже столько песен.
