Редакция Beauty HUB начинает цикл личных историй о физическом и психологическом здоровье, красоте и принятии себя, в которых наши герои и героини будут делиться собственными переживаниями, особенностями, проблемами и своими шагами и победами на пути к более здоровой, гармоничной и счастливой жизни.
Как это – жить с постоянными эмоциональными качелями от депрессии до гипомании, почему так сложно найти свой препарат и установить диагноз, и что больше всего помогает и мотивирует понять себя – в нашем эмоциональном, сложном, но важном материале с Кристиной.
Первые звоночки о биполярном расстройстве
Я вспоминаю, что первые эмоциональные качели начались еще в самом детстве. Я была очень активная и эмоциональная, но в то же время меня было легко обидеть. В школе бывали дни, когда меня распирало от энергии: я кричала, кусала одноклассников, цеплялась к ним, была всегда на позитиве, участвовала во всех конкурсах. Потом у меня заканчивался ресурс, и я впадала в спячку. Не хотела ходить куда-то с друзьями или закрывалась в комнате, слушала грустную музыку и очень долго плакала.
Я росла, и вместе со мной подрастали мои проблемы. На первом курсе университета начала замечать какие-то депрессивные эпизоды. Когда я хотела просто лежать в постели, не видела смысла ни в учебе, ни в общении с людьми… Но это быстро проходило, и я возвращалась к привычной жизни. Время шло, и депрессивные фазы начали удлиняться. Я будто становилась человеком не со своими мыслями, а какими-то уже готовыми макетами: я очень одинока; меня никто не понимает; какой смысл жить сейчас, если я все равно умру; возможно, без меня будет лучше; ненавижу свет и шум; просто отстаньте от меня и оставьте меня одну.
С этим очень тяжело жить. Оказывается. Я это поняла, когда начала принимать антидепрессанты. К тому моменту мне казалось, что это чувствует каждый человек.
Когда глубина этой депрессии дошла до планирования самоубийства, я поняла, что мне нужно срочно бежать за помощью.
Что такое гипомания
У меня биполярное аффективное расстройство второго типа. Это значит, что у меня есть депрессивная фаза и гипомания.
Гипоманию я люблю 🙂 Это мой друг (я шучу).
Я чувствую себя непобедимой, самой классной. Границы между возможным и невозможным стираются.
Ну, например, мне кажется, что любой человек на планете для меня близок. Я разговариваю со всеми прохожими. Становлюсь тем самым человеком, который пристает к вам в очереди в супермаркете или на автобусной остановке.
Картинка мира становится яркой. Я часто представляю себя героиней какого-нибудь легкого романтического фильма. И уверена, что весь мир за меня.
Вот приблизительный план на ОДИН день во время фазы гипомании: я просыпаюсь в четыре утра, начинаю тыкать своего мужа: «Пошли бегать», выгуливаю собак, бегу на силовую тренировку, завтракаю с подругой, бегу на танцы, немного работаю, прыгаю между клиентами просто вверх вниз, потому что распирает от энергии изнутри, иду еще на одну тренировку по танцам, прихожу домой, выгуливаю собак, урок английского языка, встречаюсь с компанией друзей, ложусь спать, уснуть не могу, начинаю ходить туда-сюда по квартире. И на следующий день то же самое… с четырех утра и до самого вечера. И это всего лишь маленькая часть всего.
Гипомания – это такая штука, когда с эйфорией приходит очень сильная тревожность и очень говорливый друг в голове, который вообще не может закрыть рот. Из-за чего не могу уснуть или закончить мысль, потому что он мне набрасывает еще и еще темы для разговора.
Мне как-то сказали, что состояние депрессии более безопасно, чем гипомании. Так как во втором случае можно поверить, что ты можешь летать…
Тяжелее всего в жизни с БАР
Самые трудные для меня первые дни смены фаз. Во время депрессии – это значит не мыться, не есть, не выходить из дома вообще. Когда фаза меняется, то просто убиваю свой организм большим количеством активности.
Еще тяжело принимается факт, что это с тобой до конца твоей жизни. Это работа над собой каждый день.
Когда тебе очень плохо, ты должен находить последние силы и не самоизолироваться от мира, не впадать в крайность дурных привычек или зависимостей, не грызть себя самого изнутри. А когда тебе очень хорошо, то наоборот – ты должен научиться заземляться, отдыхать и останавливать себя.
Конечно, в голове еще часто мысли о ближайшем окружении и как мои состояния влияют на их жизнь.
Путь к диагнозу
Мне поставили окончательный диагноз в 26 лет, но мой путь к этому был достаточно долгим.
О том, что мне следует пойти к психологу, я думала где-то с 19-ти. Как семь лет назад выбирался психолог? Образование есть, практикует уже много лет, цена нормальная – ну пошли. В какой он терапии, какие у него отзывы? Как-то тогда не думалось. Поэтому я попала к ужасному человеку с собственными непроработанными вопросами. Это отбило мое желание обратиться за помощью еще на три года! БАР – это такая гадкая штука… Если его не лечить, состояние ухудшается и ухудшается. Но так медленно, чтобы ты этого не заметил. И постепенно подталкивает к полному психическому краху.
Во время депрессивной фазы я снова решила обратиться к психологу, понимая, что уже сама справиться не могу. Со вторым специалистом мы проработали базовые вещи типа сепарации от родителей, отношений с людьми и дальше – тупик. «Некоторым людям нужно по десять лет ходить на терапию. Происходящее – это нормальное развитие», – услышала я в ответ. Здесь соглашусь, в терапии бывают активные фазы и более медленные… Но я чувствовала, что что-то не так. Как будто мы не работаем над чем-то главным. Я решила остановить терапию и присмотреться к другим специалистам. Это отложилось снова где-то на полгода…
До одного дня: я проснулась в пять утра с навязчивой мыслью – у меня ВИЧ. Я разбудила мужа, начала звонить в больницу, чтобы сделать анализ, искала номер своего семейного врача, ходила туда-сюда по комнате… В пять утра!
Я не могу объяснить, что ты ощущаешь в этот момент. Наверное, самая сильная эмоция – это страх! Логические выводы не работают, мозг варится в своем собственном сюжете…
Муж обнял меня и сказал, что мне нужна помощь… но уже врача.
Обострение состояния
Наибольшее обострение состояния я ощутила во время полномасштабной войны. Первые две недели, а может быть, и больше, мы прожили в Чернигове. Под постоянными обстрелами. Дальше потеря дедушки, выезд на свой страх и риск из города, переезд в чужой дом, постоянные ужасные новости… Я думаю, это однозначно повлияло на меня. Особенно на глубину моей депрессии.
Но лекарства немного выравнивают сейчас мое состояние, и я стараюсь жить как и раньше.
Подбор лекарств
Подбор препаратов дался достаточно тяжело. Как я и говорила, побоялась идти сразу к психиатру. Поэтому первый врач, начавший подбирать мне лекарство, был неврологом. Первый диагноз было «тревожно-депрессивное расстройство». Мы лечились от него. Конечно, антидепрессанты помогали мне, и я впадала в состояние гипомании. Новый диагноз «циклотимия». Мы сменили лекарство на то, которое будет меня в этот момент немного успокаивать. Первые две недели я просто спала. Они вырубали меня на весь день. Могла проснуться, поесть и дальше ложиться спать до завтрашнего дня. Тогда мне снова сменили препараты. И не так, чтобы осторожно и постепенно. А просто «Это мы заменяем этим».
Когда начинаешь пить новые таблетки, это всегда рулетка, как именно они на тебя будут действовать в первые дни-неделю. Я не могла планировать работу, встречу с друзьями или поход на тренировку. Потому что просто не понимала, какой я завтра проснусь. Может быть, очень сонной и без сил, а может быть, с энергией на дела.
Но сегодня, я думаю, препараты мне помогают. У меня три вида таблеток: от депрессии, от гипомании и для сна.
Не скажу, что чувствую себя идеально здоровой. Но это совсем другая я… Вроде бы настоящая. Такая, какой я была когда-то.
Наибольшая поддержка и триггеры
Моя самая большая поддержка – это семья и друзья. Мой муж. Для меня поддержка в этой ситуации – это просто понимание меня и желание быть рядом. Еще огромная поддержка для меня – это люди, которые дают обратную связь на эту тему в моем блоге: когда говорят приятные и теплые слова, когда рассказывают свои истории и опыт, когда задают вопрос о моей болезни.
Но, конечно, есть и кадры типа:
«Тебе просто нужно отвлечься, когда тебе плохо. Может, позаниматься спортом»
Или
«Не выдувай. Ты всегда такой положительный человек»
«Это ты сама так придумала или к врачу ходила?»
Еще меня немного оскорбляет формулировка «эта моя биполярка», когда люди без диагноза так шутят о себе. Люди иногда используют мою болезнь, чтобы просто передать изменения в настроении за день. Это типа смешно. Ха-ха.
Но в целом вокруг меня очень понимающие и открытые люди. Да и вообще, расстройство очень помогло понять, кто должен быть возле меня, а кому пора двигаться в другом направлении.
Справка от специалиста
Александра Зайцева, клинический психолог и когнитивно-поведенческий консультант
Биполярное аффективное расстройство (БАР) раньше называли маниакально-депрессивным психозом. Это заболевание, вызывающее резкие перепады настроения, эмоциональные взлеты (мания и гипомания) и падения (депрессия).
Фазы. Продолжительность эпизодов нарушенного настроения очень разная как у разных пациентов, так и у отдельных пациентов в течение жизни. Гипоманиакальный эпизод может занять от нескольких дней до нескольких недель. Маниакальный – от нескольких недель до нескольких месяцев, а депрессивный – от нескольких месяцев до нескольких лет. Согласно диагностическим критериям DSM-5, наличие депрессивных эпизодов не требуется для диагностики БАР I типа, но обязательно для диагностики БАР II типа, однако у большинства пациентов с БАР возможна диагностика депрессивных эпизодов в анамнезе.
Специалисты. Лечением занимаются психиатры вместе с психотерапевтами, поскольку это расстройство, требующее комплексного вмешательства.
Лечение. Фармакологическое лечение является базовым в комплексном лечении пациентов с БАР. Цель терапии при острых аффективных эпизодах – уменьшение выраженности симптомов, достижение эутимии с конечным достижением полной ремиссии. Цель поддерживающей терапии – предотвращение рецидивов аффективных эпизодов. Для этого могут использоваться соли лития или соли вальпроевой кислоты.
Психосоциальные методы лечения: индивидуальная, психообразовательная и вспомогательная групповая терапия. Также используют психоэдукцию для родственников и близких больного.
Основные две разновидности психотерапии, имеющие научные доказательства эффективности при БАР: когнитивно-поведенческая психотерапия и межличностная и социальная ритмическая терапия. Последняя является вмешательством, направленным на повышение периодичности ежедневного поведения пациентов, исходя из концепции, что нарушение циркадной ритмики является основным признаком расстройств настроения.
Психосоциальные вмешательства помогают пациентам улучшить регулярность приема лекарственных средств, усилить их способность распознавать триггеры эпизодов нарушений настроения и разрабатывать стратегии раннего вмешательства. Установлено, что комбинирование психосоциальных вмешательств с психофармакотерапией значительно снижает частоту рецидивов БАР и может быть более эффективным, чем изолированная психофармакотерапия. Однако очевидные преимущества комбинированного применения психотерапии и психофармакотерапии со временем уменьшаются, что объясняется потребностью в поддерживающих (бустерных) терапевтических занятиях.
Заболеванием страдает от 1,5 до 2,4% населения. Ученые рассматривают связь болезни со следующими провоцирующими факторами:
- генетическая предрасположенность (основная);
- травмы головы;
- гормональный дисбаланс;
- травмирующие жизненные события – сильный стресс, потери (триггеры).
Подписывайтесь на нашу страницу в Instagram и не пропускайте самые полезные материалы на Beauty HUB!
